Добрый день, друзья. Продолжаем изучать концепцию эмоционального интеллекта.
Предлагаю вам статью из книги Даниэла Гоулмана “Эмоциональный интеллект” – я переработал её для вас.
Познай самого себя
Один воинственный самурай, говорится в старинной японскойсказке, как-то раз потребовал от учителя дзэн, чтобы тот объяснил ему, что такое рай и ад. Но монах презрительно ответил:«Ты всего лишь неотесанный мужлан, я не могу попуст утратить время на таких, как ты!»
Почувствовав, что тут задета его честь, самурай пришел вярость и, выхватив из ножен меч, крикнул: «Да я мог бы убитьтебя за твою дерзость!»
«Это и есть ад», — спокойно молвил монах в ответ.Пораженный тем, насколько, точно определил учитель владевшееим бешенство, самурай успокоился, вложил меч в ножныи с поклоном поблагодарил монаха за науку.
«А вот это — рай», — сказал монах.
Внезапное осознание самураем собственного возбужденного состояния иллюстрирует принципиальную разницу между тем состоянием, когда человек охвачен каким-либо чувством,и осознанием им того, что это чувство его не туда несет. Сократовский наказ «Познай самого себя» подразумевает именно этот краеугольный камень эмоционального интеллекта: осознаниесобственных чувств, когда они возникают.
На первый взгляд может показаться, что наши чувства очевидны; однако по зрелом размышлении мы припомним, сколькораз не замечали, как в действительности относимся к тем или иным вещам, или осознавали эти чувства намного позже.
Самоосознание — это вовсе не то внимание, которое, подпадая под власть эмоций, слишком бурно реагирует и усиливает то, что воспринимается органами чувств. Это нейтральный режим работы, при котором сохраняется самоанализ даже посреди бушующего моря эмоций. Уильям Стайрон, похоже, имел ввиду нечто вроде этой способности ума, когда описывал свое состояние глубокой депрессии и размышлял о том, что значит«быть сопровождаемым вторым «Я», тем призрачным наблюдателем,который, не разделяя помешательства своего двойника,способен с бесстрастным любопытством следить, как сражаетсяего компаньон».
Максимум, что обеспечивает самонаблюдение, так это хладнокровное осознание неистовых или бурных чувств, а как минимум оно проявляет себя в возможности отстраниться от переживания,создавая параллельный поток сознания, или «метапоток», как будто «парящий» над главным течением или рядом с ним и дающий понимание происходящего, вместо того чтобы погрузиться туда и утонуть в нем. Существует очевидная разница, к примеру, между состояниями, когда один человек просто страшно разгневался на другого и когда этот человек,сохраняя способность к самоанализу, думает: «А ведь я взбешен», даже если им владеет приступ гнева. В аспекте нервных механизмов осознания такой незначительный сдвиг в ментальной деятельности, по-видимому, оповещает о том, что неокортикальныесхемы активно следят за эмоциями, а это уже первый шаг к установлению некоторого контроля. Такое умение разбираться в своих эмоциях составляет основополагающую эмоциональную компетенцию как умение, способность, на которой формируются все остальные, например, эмоциональный самоконтроль.
Самоосознание, таким образом, означает «осведомленностькак о своем настроении, так и о мыслях об этом настроении», как выразился Джон Майер, психолог университета в Нью-Гэмпшире, который вместе с профессором Йельского университета,Питером Сейлови, разработал теорию эмоционального интеллекта.
Самоосознание бывает нереагирующим, не дающим никакой оценки слежением за внутренними состояниями. ОднакоМайер установил, что такого рода восприятие может оказаться менее хладнокровным, поскольку обычный набор мыслей,свидетельствующих о включении самоосознания, включаети такие: «Мне не следовало поддаваться этому чувству», «Я думаю о хорошем, чтобы утешиться и приободриться» и — приболее ограниченном самоосознании — мимолетную мысль: «Недумать об этом» как реакцию на что-то крайне неприятное или огорчительное.
Несмотря на то что существует логическое различие между осведомленностью о чувствах и действиями, направленнымина их изменение, Майер считает, что для достижения всех практических целей и осведомленность, и действия обычно тесно связаны друг с другом: осознать скверное настроение значит захотеть избавиться от него. Однако это осознание отличается от усилий, которые мы прилагаем, чтобы удержатьсяот действий по эмоциональному импульсу. Приказывая«Перестань сейчас же!» ребенку, которого гнев довел до того,что он ударил товарища по игре, мы можем остановить побои, но гнев будет кипеть по-прежнему. Мысли ребенка будутвсе так же сосредоточены на спусковом крючке гнева: «Но ведь он же украл мою игрушку!» — и гнев не утихнет. Самоосознание оказывает более мощное влияние на сильные враждебные чувства: осознание «А ведь я испытываю гнев» предоставляет большую свободу выбора — не только не руководствоваться им в своих действиях, но и дополнительно постараться избавитьсяот него.
Майер полагает, что люди склонны придерживаться следующих характерных манер следить за своими эмоциями и справлятьсяс ними:
— Знающие себя. Понятно, что, отдавая себе отчет в своих настроениях,когда таковые у них есть, эти люди уже обладают некоторыми познаниями относительно своей эмоциональной жизни. Их ясное представление об эмоциях, возможно,укрепляет другие характерные черты их личности:они автономны и уверены в своих границах, пребывают в добром психологическом здравии и склонны к позитивному взгляду на жизнь. Приходя в дурное расположение духа, они не размышляют о нем и не терзаются по его поводу, а способны быстрее отделаться от него. Короче говоря, их внимательность помогает им справляться со своими эмоциями.
— Поглощенные эмоциями. Это люди, часто ощущающие, что эмоции захлестывают их, а они не в силах избавиться от них,словно их настроения приняли руководство на себя. Они переменчивы и не слишком осведомлены о своих чувствах,так что они бывают погружены в них, вместо того чтобы видеть все в истинном свете. А в результате они почти непытаются избежать дурных настроений, чувствуя, что неимеют никакого контроля над своей эмоциональной жизнью. Они часто ощущают, что переполнены эмоциями, и не владеют собой в эмоциональном плане.
— Принимающие эмоции как нечто неизбежное. Хотя эти людичасто имеют ясное представление о том, что чувствуют, онипри этом склонны принимать свои настроения как нечтонеизбежное и поэтому не пытаются изменить их. По-видимому,существуют два вида таких «примиренцев»: одниобычно пребывают в хорошем настроении и поэтому неимеют желания менять его; другие — несмотря на полнуюосведомленность о своих настроениях — подвержены дурныммыслям, но принимают их с полным попустительством,ничего не предпринимая, чтобы изменить их, несмотря насвой дистресс, — модель, распространенная среди, скажем,унылых людей, смирившихся со своим отчаянием.
Даниэл Гоулман «Эмоциональный интеллект»»